Долгожданная встреча

Эта встреча была выстраданной, в изматывающей борьбе с болью души от непонимания себя, отчаянном стремлении к ясности. Хотя бы к ней, если уж нельзя рассчитывать на вдохновение в радостном предчувствии более просторной жизни.

Желанию удалось-таки собраться в тугой кулачок и ударить по серой мгле, которая раскололась, осыпалась осколками и обнажила ясное небо. Будто быстро упал занавес и началось новое действие. Смотреть на новый сюжет было приятно.

На сцене, изображавшей яблочный сад, сидела юная барышня в платье-сарафане с очаровательными крылышками, кружевной манишкой и бантом. Кружева украшали также подол платья, а еще широкое льняное полотенце, что лежало на коленях у юной особы.

Кудрявые локоны рассыпались по плечам  из-под соломенной шляпки , перетянутой косынкой. Барышня сидела на траве под деревом в умиротворении, слегка откинувшись на одну руку, во второй она держала яблоко, судя по всему, собираясь отведать вкусный плод, но о чем-то задумавшись.

На лице замерла мечтательная полу-улыбка. Было ли это приятное воспоминание или блаженная усталость после утомительной работы, пока понять было трудно. В образе можно было увидеть и первое и второе. Снятые парусиновые туфельки лежали рядом, а ножки в полосатых носочках явно отдыхали от обуви.

Несколько яблок на фартуке были последней порцией собранного урожая и символизировали завершение трудового дня, дающего право на блаженный отдых. Или передышку перед тем, как отправиться на кухню обрабатывать плоды и варить варенье.

Было тихо, безветренно, благостно. В предвечернем мареве порхали бабочки, соревнуясь в воздушном танце выполнять пируэты, многоголосье птиц и стрекотание кузнечиков убаюкивало, окутывая негой. Барышня не случайно выбрала такую позу: оперевшись рукой, она могла позволить себе расслабленную позу, пребывая в блаженстве, но не заснуть, если бы прилегла. Между желанием вслушаться в музыку вокруг и расслабиться в дреме, она выбрала первое. По лицу ее скользило едва уловимое отражение красивой душевной мелодии: вот вздрогнули ресницы, будто дирижер взмахнул палочкой, чуть приподнялась бровь и двинулись ноздри, вбирая изрядную порцию окружающих ароматов.

Головка была наклонена таким образом, чтобы не могли ускользнуть самые тонкие звуки. Девушка явно прислушивалась, и находя новые оттенки, улыбалась уголками губ, где еще поблескивали капельки яблочного сока от откушенного прежде плода. Сам источник сока еще находился в руке барышни и его ждала участь продолжить дарить хозяйке наслаждение.

Наслаждением был пропитан весь образ. Наслаждение изливалось вокруг, подобно аромату цветущего луга или шлейфа парфюмерной лавки. Сидевшая в блаженной позе барышня не просто наслаждалась, она явно что-то творила в глубине своей души, варила таинственное зелье, которым собиралась потчевать своих зрителей или слушателей, читателей. Кто она была? Художница, поэтесса, музыкант,  писательница?

Полагаю, это не так важно. Мне нравится думать, что она бывает разной. Я и выбрала ее за это многообразие. Ведь в этом она отражает мое состояние.

Передо мной сидит моя маленькая копия, умеющая видеть, чувствовать и облекать в слова красоту мира, дарованную нам Великим Творцом.

Я расправляю подол ее платья, раскладываю яблоки на полотенце – наш утренний ритуал, дарующий мне порцию вдохновения. Я открываю чистый лист и приступаю к волшебной игре в слова и смыслы.

Чудесное начало дня.