По двум рекам в новую жизнь

С обычным чемоданом, выделенным мне из семейного скромного арсенала и огромным бабинным магнитофоном «Весна», заработанным за несколько месяцев, я стояла на палубе речного теплоходика. Меня ждала неизвестная жизнь в новом городе, где кипела «стройка века» Камаз.

Отец переехал раньше семьи, чтобы дождаться получения нормального жилья. Не перебираться же нашим табором из четырех-комнатных хором в менее значимое? Прошло два года, пока он жил один в общежитии новостройки и вот квартира выделена, и семья тоже может переселяться.

На правах старшей дочери, уже имевшей маленький, но вполне трудовой стаж и большую душевную травму «непоступившей», я сама выбрала — теплоход. Было лето и можно было не трястись двое суток с пересадкой в душном вагоне плацкарта. Потому я выбрала речной транспорт. По иронии судьбы, живя на берегу могучей Волги, мы никуда по реке не плавали.

Сейчас мне всего лишь нужно было доехать до Нижнего Новгорода и там сесть на уставший от жизни теплоход. О своей усталости старичок-теплоход сообщал протяжными гудками подходя к пристани и еще более тоскливо-протяжно – для проходящих мимо собратьев.

Моя новая жизнь

Я совершенно не грустила о городе, где прошло мое детство и бурная юность. Все мои мысли и чувства уже парили над просторами татарской степи, где вырастал белоснежный город-красавец с экзотическим названием Набережные Челны (по-татарски — Яр Чаллы). Я заранее была влюблена в этот город, забиравший меня из горького прошлого и манивший фантазиями.

Теплоходик дал прощальный гудок, сообщив об отплытии. Для меня этот звук был полон торжественности, даже залихватской удали, призыва: «Едем в новую жизнь, э-ге-гей!».

Среди пассажиров было много молодежи, направлявшейся на ту же стройку. Все были веселы, полны энтузиазма и веры в победу коммунизма. В том, что всех нас ждет светлое будущее, никто не сомневался. Да и какие могли быть сомнения, когда каждая пристань была украшена плакатами с лозунгами-призывами.

Перезнакомились очень быстро. Когда стало известно, что я еду не одна, а в сопровождении чуда современной техники, радостные крики и восхищенные взгляды обрушились на меня. Быстренько было решено устроить дискотеку. В самом деле: не пропадать же вечеру, когда есть магнитофон и куча молодых тел, готовых устроить массовое танцевальное нашествие?

Семейные пары утаскивали сопротивляющихся детей, жаждущих принять участие в танцах, пожилые люди расползались по каютам, ворча на «непутевую толпу наглых архаровцев, от которых даже тут покоя нету».

На теплоходе музыка играла

Молодежь быстро захватила пространство палубы и дискотека зазвучала во всю мощь.  Музыка разносилась поверх речной ряби, достигала берегов, цеплялась за уши бредущих домой коров, отчего те вздрагивали. Если бы кто-то вздумал прислушаться, то узнал бы тонкие звуки колокольчиков, висевших на мощных буренкиных шеях.

Лошадь пастуха тоже поднимала голову, перебирала ушами, но приструненная седоком, теряла интерес к звукам от реки и продолжала жевать молодую траву.

Но нам, молодым и беспечным, хлебнувшим свободы сполна, не было дела до таких наблюдений. Мы наслаждались драйвом от терпкой смеси звуков и движений. Танцевальная какофония напоминала пляски дикарей, взывающих к небесам с просьбой прислать дождь.

Передышку магнитофону мы дали лишь один раз, когда наблюдали, как русская  Волга сливается с татарской Камой. Это было завораживающее зрелище и в полумраке накрывающей речную гладь ночи, все притихли.

Прохлада воздуха проникла в душу: я ощутила всем телом, что прошлое остается позади вместе с Волгой,  и теперь рядом будет другая река – Кама. Она по-своему хороша и даже подмигивает мне бликами на воде.

«Ура!» — раздался мощный крик молодых голосов, подтверждая момент смены речных потоков.

«Ура!!» — добавила я свой голос и ощутила, как искорки с воды уже прыгают у меня в животе.

Жизнь перевернула новую страницу и я встречала ее с радостью.