Психологическая импровизация

Эта история больше похожа на экзотическое блюдо: сочетание трогательной материнской заботы и горечи невнимательности, тоска по вниманию и огромная порция недолюбленности.

На консультацию пришла женщина бальзаковского возраста, когда уже отчетливо понятно, что жизнь повернула свои рельсы к закату, а еще не удалось насладиться рассветом и полуденным зноем. В глазах уставшей женщины прыгали всполохи сине-зеленых искр – такие бывают от надвигающегося отчаяния. Эти искры совсем не похожи на романтичные нежно-розовые или страстные алые – свидетели праздника души и тела, чувственных эмоций. Эти искры были партнерами грусти, тоски, депрессии.

День отчаяния

Отчаяние просматривалось во всем: в робком стуке в дверь, тихом, извиняющемся голосе, неуверенной походке и тяжелом вздохе после  предложения присесть. Рассказ о себе был тщательно отрепетирован, чтобы не показаться «совсем уж неправильной».

Я успокоила: здесь не бывает «правильных» и здесь можно быть всякой – какой захочется, все останется в этих стенах. «Вы же хотите освободиться от груза каких-то забот, верно? Вот и расскажите о них, и мы посмотрим, что можно с ними сделать.»

История складывалась по сценарию «правильной девочки»: школа, мед.училище, замужество, двое детей. Вроде нормальная семья, не хуже других – звучало, как оправдание. Она старалась сделать дом уютным, жизнь сытной и в меру безбедной, когда не хватало семейного бюджета, брала подработку у себя в аптеке. Дети подрастали, вот уже и дочка в институт поступила, а сын заканчивал школу.

Но тут что-то сломалось  в ее ритме жизни. Началась череда неприятностей, которые накапливались, как снежный ком, с которым бывшая «хорошистка» уже не могла справиться. Вот муж получил травму на производстве и ему дали группу инвалидности. 3-ю группу, рабочую, но он как-то скис, вяло искал работу, но больше сидел дома у телевизора.

Сплошные неприятности

Дочь умница-красавица после института никак не могла найти работу и похоже, перестала делать это, то ли разочаровавшись в возможностях города, то ли по какой другой причине, но вдруг начала поговаривать о том, чтобы получить второе высшее образование. А это значит, что содержать ее придется и дальше.

И  самая  главная боль, и даже материнский страх был за ближайшее будущее младшего сына: заканчивает школу, и если не поступит в институт, то придется идти в армию, а времена неспокойные (началась мобилизация в войска с боевыми действиями с Чечней). Учился сынок слабо, надежды на самостоятельное поступления были мизерные, денег на репетиторов не было (она же теперь одна была кормильцем семьи).  А перспектива отдать сына в армию наводили ужас.  По описанию получался замкнутый круг.

Но больше всего женщину угнетала  появившаяся в их дружной семье болезнь равнодушия. Все как-то отстранились друг от друга, стали жить, как соседи по коммуналке. В доме стало холодно. Каждый крутился в своих проблемах, не ожидая ничего и не предлагая помощи.  Место былой внимательности и сочувствия заняло равнодушие. Она, как мать и жена очень остро чувствовала этот холод.

И самое обидное было то, что ее саму перестали ценить и уважать!  Она обслуживала трех взрослых людей: кормила, обстирывала, убирала, а вечером ее ждала гора грязной посуды и белья и единственный вопрос: когда можно поесть?  И поев, молча встать из-за стола и уйти к себе в комнату, даже не сказав дежурного «спасибо, мам».

Надо разобраться

Грустный рассказ сопровождался покраснением глаз, наполнившихся слезами. Сдерживая прорывающиеся всхлипывания, опасаясь конфуза с рыданиями, женщина выдала обвинительную речь:
— »Как  же так? что я сделала не так? почему так стало? Почему семья изменилась? В чем моя вина, ведь я так старалась…» — последние слова переполнили чашу отчаяния и слезы хлынули , несмотря на все старания удержать их.

Я поставила перед ней стакан воды и сказала, что поплакать – это очень даже хорошо, надо позволить себе это. Уточнила: нужно ли ей открыть окно, достаточно ли воздуха, если есть желание – можно походить по комнате или наоборот – прилечь на кушетке.

После рыданий, как правило, наступает облегчение, дыхание выравнивается и можно продолжать диалог. Я попросила клиентку рассказать о своем дне, из чего он складывается,  какие у нее имеются средства  и возможности для отдыха, как давно она позволяла себе развлечения.

Психологический вампиризм

Слушать ее рассказ было не радостно: рассказ был коротким, и все больше преобладали фразы отрицания «нет», «не помню», «некогда». Вырисовывалась безрадостная картина психологического вампиризма (см. М.Литвака) и элементарного материнского попустительства, породившего столь махровое иждивенчество.

Включаю импровизацию и принимаю решение действовать по простому народному методу: «клин клином». Если она умеет так заботиться о других, то я просто перенаправлю этот поток щедрости в нужное русло, т.е. на нее саму. Но пока ничего говорю — не раскрываю интригу, а твердым голосом учительницы предлагаю: записывайте!

Каково же было мое удивление и умиление, когда моя подопечная достает толстую (новую!) тетрадку, старательно расправляет первую страничку, поправляет в руке авторучку и замирает, как первоклашка. Теперь ей все будет понятно – это ее успокаивает: есть задание, а их она выполнять умеет с блеском (не зря же в школе была старостой в классе и по учебе была отличницей).

Как начать заново играть

Я диктую задание:  после работы вы заходите в продуктовый магазин и в числе прочих продуктов покупаете ЛИЧНО СЕБЕ шоколадку!   Далее: вам запрещается сразу идти домой!  Вы должны провести определенную процедуру: выбрать самый длинный дом в вашем районе (у нас был такой дом и из-за его протяженности в народе его назвали «китайской стеной») и МЕДЛЕННЫМ ШАГОМ обходите этот дом  3 раза.  В это время вы так же медленно съедаете шоколадку.

— Ведь ничего сложного нет в задании?- уточняю. — На следующей встрече вы будете в подробностях рассказывать, что вы чувствовали во время этого процесса.

— Да вроде все понятно, выполню.

И она рассказала.  Это была впечатляющая история.

Новые впечатления

— Трудности начались еще в магазине, когда нужно было купить шоколадку и то, что она предназначалась только мне одной, вводило меня в ступор: это было слишком непривычно. В итоге я убедила себя, что куплю самую маленькую, это будет не так стыдно.  Дальше проблемы продолжились.

Я выбрала длинный дом и пошла вокруг него, как вы сказали. Сначала мне казалось, что на меня смотрят прохожие, но они были слишком редки. Потом мне стало казаться, что на меня с осуждением и подозрением смотрят из окон этого дома и наверное, я шла, озираясь. В это время во мне и правда, можно было бы заподозрить преступницу – так неестественно я себя вела.

 Еще очень долго я не могла развернуть шоколадку. Я держала ее в кулаке, опасаясь, что кто-то заметит и решит, что я ее украла (какой бред лез мне в голову). Когда я уже почувствовала, что она почти растаяла, я сказала себе: это задание и его надо выполнить, и все.

Тогда я развернула эту мягкую плитку – крошечную, меньше моей ладошки, и чтобы не засунуть ее в рот целиком, я обернула ее фольгой, сделав конвертик и  стала откусывать по кусочку, держать во рту, дожидаясь, когда шоколадная масса растает окончательно и только потом проглатывала ее.

Разные эмоции

Пока я занималась этим, время шло быстрее, и дом уже был обойден один раз. Вот тут я пожалела, что купила маленькую шоколадку – нужно было пройти еще два круга, а отвлекать себя было нечем. Но, боже мой – до чего же она была вкусна – эта крошка! Мне казалось, что такую вкуснятину я получала только на первый новый год – он  запомнился так же ярко.

Но нужно было продолжать шагать вокруг дома. В итоге у меня получилось вот что: первый круг меня сопровождали страхи – что подумают люди и чувство стыда за шоколадку, съеденную украдкой. Второй круг меня  окатило раздражение: что я тут делаю, какой ерундой занимаюсь, зачем я пошла к этому дурацкому психологу, пусть бы все оставалось как есть…  но я продолжала идти – послушание, исполнительность не дали мне сбежать.

А вот на третьем кругу началось самое удивительное: пришло спокойствие. Мысли как будто осыпались и я просто шла и шла, слушая свое дыхание и шум машин, чувствуя ритм шагов и взмахи рук. Стало как-то спокойно – как будто я плыла.

Радостные открытия

Захотелось посмотреть наверх – увидеть крышу этого дома, а взгляд потянулся еще выше и я увидела звезды! Боже, как давно я их не видела! Я даже забыла, что они существуют… как же они хороши! Пусть их не так много, как на южном небе, но достаточно для красоты и восторга.

Мне становилось реально хорошо и спокойно и хотелось идти и идти так, не думая ни о чем. Но все же мысль постучалась, и она была радостной – ведь мне есть куда идти! У меня есть дом и там меня  ждут три родных человека, это же просто замечательно!

Вот тут я поняла, не знаю как – наверное, тем самым – шестым чувством, — что задание закончилось, что я его выполнила, и я могу возвращаться домой. И я быстрым шагом отправилась домой. Я все правильно сделала? – спросила меня клиентка.

Продолжение следует

— Конечно, все правильно, все просто замечательно, вы получили потрясающий результат. А как вы считаете: что дала вам эта странная прогулка? У вас есть свое мнение на этот счет?

— Несомненно! Еще какой результат: я как будто посмотрела на себя со стороны, вырвала себя из монотонности будней. Я почувствовала, что жизнь может быть другой. Еще не знаю – какой, но точно знаю, верю, что может. И что я тоже могу. Вот только теперь нужно разобраться, как это сделать. Но вы же мне поможете? – в ее голосе звучала надежда.

Я слушала рассказ-отчет и видела:  эта женщина уже была иной – ее новая надежда была наполнена верой в свои силы, значит, с ней можно было продолжать работать.

Мы и продолжили…